«Власти хотят убрать с глаз долой этих смутьянов»
Российские правозащитники об арестах казахстанских оппозиционеров.
Громкий процесс над лидерами казахстанской оппозиции уже близок. Доживут ли инакомыслящие до судилища над ними? Этот вопрос сегодня волнует многих. Лидер незарегистрированной партии «Алга» Владимир Козлов в застенках перенес серьезную операцию, Болат Атабаев, которого сейчас этапируют в Мангыстау, может попросту не доехать туда.
Как отстоять людей, которые борются за гражданские права и свободы? Эти вопросы наш автор адресовал российскому правозащитнику Льву Пономареву в его московской штаб-квартире.
В том, что Козлова, Атабаева, Мамая и иже с ними осудят, сомнений практически не осталось. Лев Александрович уверен в стремлении власти «убрать с глаз долой» на несколько лет «этих смутьянов». Чтобы не мозолили глаза и не подливали масла в и без того горящую землю под ногами. Очевидно, что сегодня в отечественном политическом «Багдаде» отнюдь не все спокойно и без лидеров оппозиции.
Чуть больше месяца назад в Алматы состоялся круглый стол «Консолидация правозащитных организаций и гражданских движений России и Казахстана в деле защиты политических заключенных и преследуемых общественных деятелей». Тогда юристы, общественники и политики вне власти решили объединиться. Координатором был избран Лев Пономарев, «собаку съевший» на подобных делах.
Подвести некоторые итоги деятельности «корпорации «НЕсогласных», спрогнозировать дальнейшее развитие событий – с такими вопросами командированный в Москву сотрудник «j» прибыл в офис российского общегражданского движения «За права человека» к его руководителю Льву Пономареву.
Лев Александрович, давайте начнем с Комитета, о создании которого было объявлено в Алматы после вашего вояжа в многострадальный Жанаозен. Есть ли какие-то подвижки, что есть положительного, негативного?
– Я, как координатор, написал письмо Дмитрию Медведеву перед его визитом в Казахстан. Кроме того, я сделал несколько сообщений в российской прессе. Веду блог на «Эхо Москвы» по поводу событий, которые происходят в Казахстане и в Жанаозене в частности. То есть старался привлечь максимальное внимание российской общественности и сделал это. В своих сообщениях я проводил параллели между ситуацией в Казахстане и России. При этом использовал любую возможность сравнить и то, и другое.
Сейчас мы создаем международный фонд, где тоже будем заниматься проблемами прав человека в наших странах. Намечен еще ряд действий, направленных на структуры с мировым именем. Яркий пример – это Европарламент, его руководство и комитет по правам человека. Есть письма в ряд других международных институтов, но пока они не направлены. Думаю, в ближайшее время эта корреспонденция дойдет до своих адресатов.
Кроме того, я намерен обратиться к руководству западных компаний, которые работают в Казахстане. Главная цель – обратить их внимание на вопиющие нарушения прав человека в РК. Когда дело доходит до расстрела рабочих-нефтяников или убийства профсоюзных лидеров, дальше уже некуда. Надеюсь, это будут уже не просто слова, обращения, которые мы часто произносим, это будут конкретные призывы к конкретным действиям. Ведь все, что сегодня происходит в Казахстане, да и в России – это уже не просто нарушения прав человека, это репрессии действующих режимов. Конечно, нельзя пока назвать происходящее геноцидом, но он не за горами. Эта грань уже очень и очень близка.
Поэтому сейчас я озабочен поиском определенных слов, чтобы руководители западных компаний, международных организаций почувствовали неудобство сотрудничества с такими режимами. Чтобы они отыскали возможность ставить какие-то условия, а может, наоборот, уходить с инвестициями. В конце концов, это же нестабильность в государствах в дальнейшем, если идут забастовки, митинги, протесты.
Хотелось бы опередить скептиков, я понимаю, что бизнес в первую очередь думает о долларах, чем о жизни человека, часто так бывает. Но, во-первых, среди бизнесменов, особенно западных, могут и люди появляться с нормальными человеческими качествами. Поэтому, может быть, их моральные качества не позволят им взаимодействовать с такими режимами. А кроме того – реальные потери многомиллионных и даже миллиардных денег, если будет в конкретной стране дестабилизация, и это, мне кажется, уже вполне реальным.
То есть вы рассчитываете на сознательность и человечность руководителей западных компаний?
– Да, я стремлюсь к тому, чтобы топ-менеджеры-западники как минимум задумались о возможных последствиях. Задумались о том, что они вкладывают деньги в страны, где установилась и процветает деспотия, то есть в Россию и Казахстан. И еще надеюсь на то, что среди предпринимателей есть люди с религиозными принципами, с нормальными моральными качествами, которые в Европе и на Западе передаются из поколения в поколение. Крупные бизнесмены, как правило, сохраняют эти качества. Поэтому, мне кажется, не стоит оглядываться назад, надо просто отправлять письма и надеяться на понимание. И не надо говорить о том, что американцы или другие бизнесмены привыкли ловить рыбку в мутной воде. Это далеко не так.
После «круглого стола» в Алматы, который прошел 19 мая, какие-то конкретные шаги сделаны из намеченного?
– Ну, какие конкретные шаги. По сути, мы только начали совместную работу. Однако пока главный упор был сделан на гласность и публичность. Мы с коллегами провели серию пресс-конференций. Но главное, удалось привлечь на нашу сторону Бориса Кравченко. Среди профсоюзных лидеров
иногда возникают такие человеческие антагонизмы по разным причинам. А в России профсоюзное движение устроено по аналогии с Казахстаном. Есть так называемые независимые профсоюзы, которые полностью с властью, с «Единой Россией», и, конечно, рассчитывать на их реакцию не приходится. А есть свободные профсоюзы, то есть КТР – «Конфедерация труда России» во главе с Борисом Кравченко. Я выяснил, что с теми людьми, с кем я ездил в казахстанский Жанаозен, с Айнуром Курмановым, другими, у него просто испорченные отношения. Кравченко не приходил на наши пресс-конференции. Но, когда я написал письмо Дмитрию Медведеву, оказалось, что Борис в состоянии его подписать. Это очень важно, поскольку КТР – организация весьма заметная. Конфедерация – это альтернативный профсоюз, входит в трехстороннюю комиссию, которая занимается проблемами человека труда на государственном уровне. Это достаточно крупное объединение, к которому прислушиваются. Так вот то, что удалось привлечь КТР к проблемам Казахстана, это очень важно.
Сегодня в целом можно говорить о том, что в наших странах происходит консолидация протестного потенциала, оппозиции, правозащитников?
– Безусловно. Эти процессы идут, и их уже не остановить. Как видите, даже те люди, которые ранее игнорировали нас, сегодня делают первые шаги навстречу. Это достаточно мощные структуры, имеющие вес и влияние. Перчинки в общий соус добавляют масштабные акции протеста, как, например, последний «Марш миллионов». Это в целом большой прорыв гражданского общества. Но это в Москве, а вот, допустим, в Красноярске оппозиция проиграла с позором. Поэтому нельзя сказать, что оппозиция в России сейчас побеждает.
Соглашусь отчасти. Сегодня в казахстанском парламенте нет ни одного оппозиционного депутата, у вас же – Геннадий и Дмитрий Гудковы, опять же Илья Пономарев.
– Да, но было время, когда в вашей стране оппозиция даже опережала – в начале двухтысячных, когда Галымжан Жакиянов еще не был посажен, его единомышленники. Тогда оппозиция в Казахстане была разгромлена, ей нанесли серьезный удар и она не выдержала. Однако подъем тогда был, надеюсь, что в нынешнее время будет и новый подъем. Видимо, к этому сейчас все и идет.
Поговорим о теме, которая вам как правозащитнику ближе – о Жанаозене. 37 человек осудили, и на этом как бы поставлена точка...
– Во-первых, не совсем точка. Надеюсь, что будут кассационные рассмотрения, и надо понимать людей перед кассациями. Жаль, конечно, что Казахстан не входит в сферу Европейского суда по правам человека, но в ОБСЕ входит. Надо максимально поднимать людей и обращаться в европейские структуры. Сегодня вся властная структура, режим, если хотите, как и в России, ездит на Запад, деньги там держит, детей учиться туда отправляет, поэтому влияние Запада велико.
То есть можно предположить, что при кассации суд пересмотрит сроки заключенным по жанаозенскому и шетпинскому делам?
– Да, безусловно. Опять же возвращаюсь к народному, международному давлению. Чем больше будет высказано, предано гласности, чем больше будет выступлений, тем на меньшие сроки, а возможно, и их отсутствие можно будет рассчитывать осужденным.
На примере России посмотрите, как маневрирует власть. Те же «Марши миллионов». Власть то действует жестко, то мягко. Значит, прислушивается?! То били на митингах «космонавты» (так в РФ называют сотрудников спецназа – прим. автора), то на последнем митинге «космонавты» были глубоко упрятаны. Внешне стояли полицейские в белых рубашках, которые никого не злили. Ведь один вид омоновца в каске уже возбуждает и раздражает толпу. Если на Болотной площади специально раздражали толпу, то на проспекте Сахарова, наоборот, все делали для того, чтобы акция протеста прошла спокойно. В Казахстане все аналогично. Инстинкты номенклатуры идентичные, и действуют они так же. Так что надо объединять в Казахстане левую и правую оппозицию, правозащитников и по российскому примеру продолжать бороться общим мощным фронтом, повторять наш опыт.
Что могло бы подтолкнуть к этому?
– Мне казалось, что прошедшие события в Жанаозене, Шетпе должны были разбудить гражданский протест. Этого не произошло. Однако толчок может быть не сразу, народ может прочувствовать, осознать и после проснуться.
То есть вы считаете, что время еще не упущено?
– Нет, конечно, нисколько, ни одной минуты. Надо просто лучше разъяснять людям, что на самом деле произошло и происходит. Поэтому, повторюсь, оппозиция сегодня просто обязана максимально объединяться. Кстати, десять лет назад, когда я приезжал в Казахстан, то видел, что протестные лидеры объединялись. Я приезжал в Россию и говорил, вот у них кооперируются коммунисты с либералами, учитесь этому. Казахстан тогда в этом отношении шел впереди. Теперь бы при должной агитации, активной очень, превратить Алматы в Москву, провести у вас «Марш миллионов», тогда станет гораздо легче разговаривать с властью, в том числе и по уже осужденным жанаозенцам, и по тем, кого только собираются судить.
Судить собираются Козлова, Атабаева, Мамая, их соратников. Какие ваши прогнозы, что им могут вменить и какие сроки?
– У нас, кстати, похожие процессы намечаются. Только Козлов, Атабаев, Мамай уже за решеткой, а наших лидеров оппозиции – Удальцова, Навального, всех – только хотят посадить. Причем, повторюсь, всех скопом. Я как раз готовлю сейчас письма и на этот счет тоже. Все это идет с грубейшими нарушениями УПК. Оппозиционеров, правда, нельзя пока под стражу заключить, но подписку о невыезде, скорее всего, будут брать. Словом, власть России идет по проторенной дорожке своими коллегами из Казахстана. Хотя в нашем случае вообще ничего не было, даже массовых беспорядков.
Но вернемся к вашим лидерам оппозиции. Думаю, что власть желает дать Козлову, Атабаеву, Мамаю, их единомышленникам, которые сейчас находятся за решеткой, по несколько лет, и это вполне реально. Теперь слово и главное дело за общественностью, за народом, за правозащитниками и объединенной оппозицией. Позволят ли они свершить это «правосудие» или нет? Вот в чем вопрос.
Комментарии
Добавить комментарии