«О митингах, перспективе кабинета министров и транзите власти»
Прошедшие митинги показали, что в Казахстане слабо развиты диалоговые площадки между властью и народом. Есть ли какие-нибудь инструменты, благодаря которым власть будет прислушиваться к чаяниям казахстанцев?
Скорее всего, речь идет не об отсутствии диалоговых площадок, а об отсутствии механизмов обратной связи. В демократических системах такими инструментами выступают партии, общественные движения, профсоюзы. Хотя и следует сказать, что сам институт политических партий сегодня во всем мире переживает кризис именно в качестве инструмента обратной связи. Мы видим, что и в европейских странах население не часто прибегает к ним для озвучивания своей позиции. Если даже посмотреть на протесты в странах Европы, то не всегда организаторами выступают партии. Они перестают быть в нынешней ситуации механизмом доведения до власти запросов общества или социальных групп, интересы которых они представляют.
В нашей же политической системе все выстроено так, что власть не видит других политических субъектов в виде равноправных политических партнеров. К примеру, в Европе партии - равноправный субъект, и с ними власти считаются. То же самое можно сказать и про гражданское общество.
И основная причина складывающейся ситуации, на мой взгляд, заключается в том, что власть боится политической конкуренции, она не сильна в этом вопросе. Политическая элита сильна в аппаратных играх, а, как известно, в публичном политическом пространстве такие правила аппаратной игры не подходят. Вследствие чего, власти выгодно нивелировать других политических субъектов и полностью «уничтожить» открытую политическую борьбу, потому и создается впечатление, что нет других путей, кроме как протестов и митингов.
Между тем на долю нынешнего кабмина пришлось ряд непопулярных реформ – пенсионная, налоговая, сокращение декретных выплат и теперь еще и девальвация. В этом отношении какие у вас прогнозы касательно будущего правительства Ахметова?
Сейчас слышим много критики в адрес правительства Серика Ахметова, критика исходит как лично от самого президента, так есть и много разговоров в кулуарах о том, какой слабый премьер и что ему не удается справиться с возложенными на него обязанностями. На мой взгляд, его «слабость» связана с АП. Ясно, что источником такого давления является непосредственно сам Карим Масимов. Думаю, что Серик Ахметов не совсем устраивает команду Тимура Кулибаева и им нужна эта должность для полного доминирования. Если эту критику рассматривать в общем контексте кадровых перестановок, которые были осуществлены в последнее время президентом, то допускаю, что следующим премьер-министром будет представитель из команды Масимов-Кулибаев.
Мы видим, что на сегодня из акимов активно продвигают Каната Бозумбаева. Он был акимом Жамбылской области, его деятельность тогда сопровождалась мощной пиар-кампанией, сейчас он в Павлодарской области работает. Учитывая его принадлежность к группе второго зятя президента, может быть, он и станет следующим премьер-министром и именно для него К.Масимов активно готовит пост премьер-министра.
Не исключаю, что проведенная кадровая «чистка» в высшем эшелоне власти, осуществляется во избежание конфликта элитных групп за персону преемника, на случай форс-мажорных обстоятельств. Как мы видим, на сегодня сильные игроки выведены из внутреннего поля элиты: М.Тажин в Москве; И.Тасмагабетов дистанцирован; А.Мусин вообще выведен за пределы. Силовые структуры контролируются Н.Абыкаевым и К.Касымовым, таким образом, получается, что элитное поле находится под контролем близкого круга президента, «чужаки» выведены. В «игре» остается только Серик Ахметов, который не принадлежит к этой группе, соответственно, на него направлены все силы.
Вы перечислили имена политических тяжеловесов. В этом ключе, как вы оцениваете недавнюю встречу президента после девальвации тенге с ними?
Понятно, что президент знал о девальвации, поэтому эта была обычная имитация бурной деятельности. Надо было как-то снизить накал, снизить протестность среди населения. Ведь совершенно недавно президент выступил с очередным Посланием, в котором нынешние предполагаемые решения и критика всей экономической модели не были освещены в нем. Поэтому президент попытался очень эмоционально и ярко перевести ответственность с себя за это решение на правительство, умолчав о них в Послании.
С другой стороны, президентская критика Кабмина совпала с его интервью, где он намекнул, что возможно будет выдвигать свою кандидатуру на пост президента в 2016 году. Как вы оцениваете это заявление?
Это заявление влияет на стабильность, именно на ситуацию внутри элиты. Это своего рода сигнал, о том, чтобы элитные группы не дестабилизировали политическую ситуацию в стране, как это было в 2001 году. Тогда чуть ли не политический кризис произошел. К тому же, как вы знаете, весь прошедший год общественность активно обсуждала возможных кандидатов на пост президента после ухода действующего главы государства, а также различные сценарии смены власти, которые возможны. Поэтому президент дал понять, что не намерен покидать свой пост и готов еще продолжать работать.
Несмотря на это, тема постназарбаевского периода все еще находится в топ самых обсуждаемых. А с учетом роста протестных настроений, можно предположить, что ситуация усложнится в ходе транзита власти. Какие на этот счет вы видите сценарии?
Думаю, что протестное движение может пойти на убыль, так как люди будут ожидать от нового лидера реформ. Но здесь стоит вопрос: кто придет к власти? Если это будет человек из старой гвардии и продолжит нынешний курс президента, то протестные настроения будут расти. Ведь, в настоящее время протестность зиждется на нерешенности социальных вопросов, а политические и экономические решения власти могут стать поводом. Если же это будет совершенно новый лидер, или хотя бы, тот, которого население поддерживает, к примеру, Тасмагамбетов, то тогда протестные настроения могут, хотя бы на время пойти на убыль.
Что касается транзита власти в Казахстане, то не думаю, что президент сейчас задумывается над тем, что будет после него. Скорее всего, он занят тем, как будут о нем говорить после его ухода. Об этом свидетельствует строительство того же пантеона в Астане, написание новой «объективной» истории Казахстана, включая период независимости. Тогда как симптомов того, что президент намерен проводить политические реформы, чтобы смена власти прошла в конструктивном русле – не наблюдается.
Выходит, что говорить о парламентской республике еще преждевременно?
О парламентской республике можно будет говорить, только тогда, когда у нас появятся сильные политические партии. Без партий переходить на парламентскую форму правления не имеет смысла, потому что она будет формальной. Если же и будет осуществлен такой сценарий, то впоследствии мы придем к идее, что нужен сильный лидер. То есть, перед тем, как говорить о парламентской республике, необходимо внести изменения в закон о партиях, предложить новые механизмы формирования правительства политическими партиями, изменить избирательное законодательство. В частности, снизить ценз на вход в парламент, говоря другими словами, необходимо создать условия, чтобы партии стали самостоятельными политическими субъектами, необходимо изменение правил политической игры.
И напоследок, хотелось бы услышать ваше мнение о качестве аналитической службы. Каково оно, по-вашему? И есть ли востребованность в услугах аналитических структур?
Несмотря на то, что аналитические службы в стране стали появляться с середины 90-х годов, все же пока сложно говорить как о сформировавшемся и хорошо структурированном рынке. Пока он не стабилен, в силу того, что исследовательским центром не всегда удается закрепиться на аналитическом поле. Но среди тех, кому удается «удержаться» на плаву, наблюдается профессиональное размежевание: аналитические компании пытаются специализироваться на более узких сферах, к примеру, на партиях, на религии, на межэтнических отношениях и др. Это «плюс».
Тогда как «минус» заключается в том, что не всегда профессиональные политологи работают в этой сфере, в итоге аналитические разработки, документы, исследования выглядят поверхностными и провинциальными. И такие горе-эксперты, которые позиционируют себя как политологи, наносят вред этому политологическому рынку, потому что они комментируют политические события и предоставляют политический анализ не с точки зрения основ политической науки, а лишь исходя из своего субъективного видения.
Со стороны политической власти есть запросы, но она пока не готова работать с независимыми аналитическими структурами. Госструктуры, как правило, диктуют свои нормы – начиная с разработки методики исследования вплоть до результатов. В итоге, аналитический документ или отчет по исследованию с их активным участием получается оторванным от реальной жизни, он не отражает реальную картину, а то, что хочет видеть власть. Поэтому независимые аналитические центры стараются избегать сотрудничества с властью.
Есть, конечно, востребованность и со стороны партий и бизнес-структур, однако у первых – не всегда есть финансовые ресурсы, по большей части, их нет, в связи с чем, также как и бизнес-структуры – больше ориентированы на личные отношения с теми или иными политологами.
Записал Халил МУКАНОВ
Комментарии
Добавить комментарии