«О доверии к власти, религиозном факторе, маргинализации казахстанцев»
Интервью с главным научным сотрудником Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК, доктором исторических наук, профессором, Ириной Черных.
В одном из интервью вы говорили, что в Казахстане происходит процесс маргинализации. Насколько глубоко этот процесс сейчас происходит? К чему он приводит, на ваш взгляд?
Маргинализация - это естественный процесс, свойственный любому обществу. Я не вкладываю в это понятие негативный смысл и считаю, что эффективней использовать этот термин в нейтральной коннотации (смысле) – пограничность состояния, положения индивидуума или социальной группы по отношению к той или иной устоявшейся системе ценностей, образу жизни, материальному статусу, социально-экономическим условиям и т.д.
Маргинализация – это процесс, в рамках которого формируются новые идентичности, разрушаются старые и складываются новые социальные группы, которые находятся на стыке различных укладов жизни, систем, культур, и испытывающие влияние зачастую противоречащих друг другу ценностей, установок, правил поведения, норм и т.д. В этом контексте каждый человек в чем-то маргинален. При этом маргинал – это не всегда представитель социального «дна», а процесс маргинализации – не всегда деградация человека.
Человек, получивший огромное наследство, или заработавший большие деньги посредством своего бизнеса, также маргинал по отношению к системе ценностей той социальной группы, в которую он входит в соответствии со своим новым статусом. В период кризиса марксистко-ленинской методологии в конце 1980-х – начале 1990-ых годов можно было говорить об интеллектуальной или методологической маргинализации академического сообщества советских/ постсоветских стран. Потребовалось время, для того, чтобы часть исследователей осознанно отказалось от марксистко-ленинской философии и приняла другие методологические подходы и установки.
В широком контексте можно говорить о феномене маргинализации как процессе поиска идентичностей или идентификации индивидуумов и социальных групп, который связан с принятием или отторжением определенного набора ценностных норм и установок. И в рамках этого процесса, который происходит в течение всей жизни, каждый человек в определенный ее период находится в маргинальном/пограничном состоянии. Исходя из вышесказанного, достаточно сложно измерить масштабы маргинализации в Казахстане. Наблюдается трансформация социального поля, которая происходит под воздействием экономических, миграционных процессов, участия Казахстана в евразийской интеграции и т.д.
При этом изменение социума приводит к изменению поведения социальных групп и отдельных субъектов, которые достаточно сложно прогнозировать. Задача заключается в том, чтобы выявлять и работать с наиболее проблемными идентификационными группами, которые в процессе маргинализации не могут или не хотят адаптироваться к изменяющемуся миру и агрессивно(радикальными методами) отстаивают/навязывают другим свои установки и ценности.
Также вы говорили, что среди казахстанцев зреет «мягкий протест». По-вашему, как он будет проявляться в Казахстане? И каковы ваши прогнозы касательно протестности среди казахстанцев – будет ли она расти и дальше, к примеру, в связи с бензиновой лихорадкой?
«Мягкий протест» предполагает использование населением ненасильственных, конституционных методов и практик отстаивания своих прав и свобод. И когда говориться о росте «мягкого протеста», то это может свидетельствовать, в том числе, и о развитии зрелого гражданского общества в Казахстане – о формировании индивидуума, который знает свои права и готов их отстаивать в конституционном поле. При этом, как показывают массовые социологические опросы, в нашем обществе преобладают «умеренные реформаторы» (более 60%), которые считают, что постепенные политические реформы - более эффективный путь трансформации общества, чем радикальный слом всей системы. Однако проблема состоит не в том, что изменяются показатели «мягкого» или «жесткого протеста»: респонденты всегда в рамках опроса более критично «реагируют» на те или иные ситуативные факторы как, например, рост цен на товары или услуги, девальвация национальной валюты, повышение цен на бензин и т.д.)
При этом мы не можем говорить о том, что за теми или иными социально-экономическими изменениями сразу же последуют акции протеста. При замерах социальных настроений на протяжении 2009-2010 гг. (период экономического кризиса) фиксировалась устойчивая тенденция роста протестных настроений среди населения, однако мы не имели реального массового протеста в стране.
Современные социологические и политические прикладные исследования не имеют методики, при помощи которой можно было бы прогнозировать реальный выход на улицу населения с акциями протеста в контексте фиксации роста протестных настроений в рамках социологических замеров социальных настроений.
Как вы оцениваете процесс повышения религиозности в Казахстане? Вызывает ли этот процесс опасения ли все же это позитивный процесс?
Когда говорится о повышении религиозности, чаще всего учитывается ее номинальный характер или количественный фактор – какой процент населения считает себя верующим. В этом контексте можно говорить о повышении религиозности населения Казахстана, так как происходит рост числа людей, позиционирующих себя как верующих.
При этом изменение числа людей, осуществляющих религиозные практики в полном объеме, значительно не увеличивается. Так, в конце 1990-ых годов эксперты говорили о наличии 15-20% верующего населения в стране, осуществляющего религиозные практики. Сегодня социологические опросы среди населения фиксируют практически такое же количество не номинально, а реально верующих.
Таким образом, считаю, что для большинства казахстанцев отождествление себя с той или иной верой и соответственно конфессией имеет, в большей степени культурно-исторический контекст. Рост религиозности лично у меня не вызывает серьезных опасений до тех пор, пока обеспечиваются равные права и возможности для верующих и атеистов, представителей разных конфессий.
Проблемным, по моему мнению, является рост неофитов, которые, не обладая глубокими религиозными знаниями, часто достаточно агрессивно навязывают свои верования окружающим, считая их единственно правильными. Самое главное, чтобы процесс повышения религиозности сопровождался ростом и углублением религиозных знаний и религиозного образования в обществе. Так же проблематичным является и процесс «вхождения» населения, в том числе и молодежи, в так называемые нетрадиционные для Казахстана религиозные направления.
С одной стороны, процесс принятия того или иного религиозного направления сложно контролировать, так как это достаточно индивидуальный, личный процесс. С другой стороны, дискуссионным является и вопрос о том, какая религия/направление в религии является правильным, традиционным.
Будет ли влиять религиозный фактор в Казахстане после транзита власти?
Процесс транзита власти – комплексный процесс, достаточно сложно прогнозируемый, так как влияние на трансформацию может оказывать значительное количество факторов, в том числе и религиозный.
И напоследок, как вы считаете, каков сейчас кредит доверия к власти в Казахстане?
При оценке кредита доверия к власти необходимо, как минимум говорить о власти и ее эффективности на разных уровнях. Одно дело, например, доверие к центральным органам власти – Президенту и его администрации, другое – доверие к власти на местах. Президент пользуется достаточно высоким доверием со стороны населения, а местная власть (районные и областные маслихаты, районные акимы), которая непосредственно работает с населением по решению локальных жизненных вопросов, не всегда эффективна в удовлетворении потребностей и нужд местного общества, имеет среди населения уровень доверия ниже среднего.
Записал Халил МУКАНОВ
Комментарии
Добавить комментарии